Анастасия Лик - Нити судеб [СИ]
— Ой, — тихо произнесла Лина, смотря на окровавленный кинжал в своих руках, и подняла испуганные глаза на мужа. — Я… не хотела убивать его. Я нечаянно.
Вокруг образовалась мёртвая тишина. Все смотрели на жену царя, только что убившую наследного принца.
За спинами фракийцев стояли советники и военные генералы Византия, собравшиеся встретить своего царя, да и простых горожан было достаточное количество.
Максимилиан тоже молчал, не зная что делать.
— Лина, ты защищалась, — произнёс Кастор, и его голос эхом отозвался в образовавшейся тишине, — и меч в руках Грациана тому подтверждение.
— Меч? — недоверчиво просила она. — А… а зачем его вытащил?
— Этого мы уже не узнаем, но то, что он его выхватил, когда ты приблизилась к нему, это мы видели все, — сказал фракиец не очень громко, но его услышали все.
— Лина, ты должна лучше контролировать свои рефлексы, — очень недовольно произнёс Максимилиан.
— Прости, я готова понести наказание, — тихо прошептала она, опуская взгляд.
— Поехали во дворец, там поговорим.
Максимилиан, не смотря на жену, быстро направился к приготовленным для них лошадям, а Лина нервно вздохнула.
— Однако не думал, что всё получится гладко, — очень тихо произнёс Кастор, подходя к девушке и беря её под локоть.
— Вы издеваетесь? — обиженно произнесла она. — Я действительно в последнее время крайне вспыльчивая, и вот… человека убила.
— Лина? Всё в порядке? — вдруг услышала она за спиной голос Тиграна, который смотрел на Кастора очень настороженно, как будто икал в его действиях тайный смысл.
— Да тигр. Пожалуйста, иди к Максимилиану, узнай, он сильно сердится на меня?
Тот неуверенно кивнул, ещё раз посмотрел на фракийца, недоверчиво сузив единственный глаз, и пошёл к полководцу.
— Зачем ты ему рассказала? — тут же сказал Кастор.
— Не знаю… так получилось, — виновато произнесла Лина, удивляясь такой проницательности. — Но он Максимилиану ничего не скажет. Не переживайте.
— Лина! — оглушительно закричал обсуждаемый. — Ты заставляешь меня ждать!
— Простите Кастор, пойду к мужу.
Фракиец кивнул, помог Лине сесть на лошадь и вернулся к своему скакуну.
Лина молча ехала рядом с мужем и никак не могла понять что же она чувствовала. С одной стороны Кастор прав, всё получилось довольно гладко. Нужно было убрать Грациана, и вот он мёртв. И убит он не при сомнительных обстоятельствах ночью в своей постели на следующий день после приезда царской четы, а… а как? То, что он хотел напасть на жену царя, было глупостью, в это даже слабоумный не поверит. Грациан не так глуп, чтобы нападать на глазах у всех, во время приветствия своего царя.
Нет, конечно, ему было за что злиться, Максимилиан приказал ему раздеться и фактически унизил его, но не такой же он дурак, чтобы начать мстить сию же секунду, да ещё таким способом. Но в его руках был меч!
Да, Лина действительно сейчас плохо контролировала свои рефлексы, и справляться с депрессией тяжело, но даже в таком состоянии она бы не убила безоружного и невиновного.
Или убила?
Как всё сложно…
Да ещё и Максимилиан ехал с гипсовой маской на лице, и сказать что-то конкретное о его мыслях не представлялось возможным. Просто царь, просто едет прямо.
Лина гневно сжала поводья в своих руках, пытаясь совладать с яростью.
— Лина, успокойся, — очень тихо произнёс полководец, и она в очередной раз поразилась тому, как он может так хорошо видеть и всё замечать вокруг, при этом смотря прямо.
— Я… я спокойна, — ответила она не своим голосом, и поняла что плачет. Да что же это такое! Сколько можно реветь?! Хватит уже.
Максимилиан повернул голову и посмотрел на жену тёмными, как грозовое небо глазами, в которых проскальзывали искорки нежности.
— Я люблю тебя, — одними губами прошептал он. Лина благодарно улыбнулась ему и отчётливо услышала, как с души упал камень, рассыпавшись на мелкие осколочки.
Она тоже любила его. Любила больше жизни.
Царская процессия быстро доехали до дворца, Максимилиан очень нежно подхватил жену за талию и снял с лошади, но лицо у него при этом было такое, как будто он собирался её убить прямо тут на месте, без суда и следствия, но ей было уже всё равно. Лина знала, что это всего лишь маска.
Все, кому было положено, прошли во дворец вслед за своим царём, и далее в тронный зал. Встали по своим местам. Советники, министры — вдоль стен в соответствии с чёткой иерархией, Кастор с сыном рядом с троном и Лина с другой стороны. И лицо её выражало полную покорность и готовность принять наказание.
Максимилиан молчал, и в зале образовалась оглушительная тишина.
Лине были не понятны все эти сложности. Он был царём, служили в этом дворце верные ему люди, и какая, в самом деле, причина смерти этого трусливого и скользкого типа, который всего лишь по праву рождения должен был стать правителем большого города. Почему нельзя было просто назначить другого?
Но и Максимилиан, и Тигран смотрели на неё как на дурочку, когда она спросила это, и, по всей видимости, этот вопрос являлся не простым.
— Лина, — вдруг сказал Максимилиан, и она подпрыгнула от неожиданности. — Твоя вина не вызывает сомнения и ты должна понести наказание.
— Но в руках Грациана был… — начал говорить Кастор, но тут же замолчал, увидев тяжёлый взгляд Максимилиана.
— Кастор, ты действительно думаешь, что этот слабак хотел напасть на мою жену?
— Нет. Конечно же нет, — обречённо ответил фракиец. — Но обвинять Лину в том, что она хороший воин и рука её разит того, кто поднял на неё меч нельзя.
Лина удивлённо подняла глаза на Кастора. Неужели он будет защищать её перед мужем.
— Это ничего не значит, — ледяным тоном ответил Максимилиан. — Грациан умер от её руки и Лина должна понести наказание. Но я учту твои слова, — добавил он, видя как Кастор снова открыл рот, чтобы возразить. — Лина ты согласна?
— Да, я согласна, — покорно ответила та и увидела, как глаза царя Фракии запылали огнём.
— Сейчас нам нужно решить другое, — продолжил говорить полководец. — Византий остался без правителя.
— Я готов взять на себя это тяжёлое бремя, — с готовность сказал один из советников, а Максимилиан очень внимательно посмотрел на него, и Лина была уверенна, что он знал его, так же как и всех более-менее значимых людей в своей стране.
— Бремя? Управлять Византием бремя? — недоверчиво переспросил, а в его голосе послышались нотки угрозы. И он махнул рукой, приказывая замолчать мужчине, уже приготовившемуся ответить. — Я принял решение. Все советники останутся на своих местах, — уже громко заявил Максимилиан, — а правителем Византия станет младший сын Кастора — Евпатор.
